И не где-нибудь, а прямо в Петровском заводе!

Помимо той несчастной оборвавшейся таразанки в Думино, было со мной и ещё несколько весьма нелепых ситуаций.

Первая из них уже изложена в дневнике у Тас, но здесь напишу, как оно было с моей точки зрения. Утро перед игрой, начнётся всё ещё не вотпрямщас - но я рано проснулся и решил, что надо бы генеральную репетицию прикида устроить - нормально ли смотрится, удобно ли, достаточно ли тепло и так далее. Ну и вот. Облачаюсь, по ощущениям всё вроде нормально - но хотелось бы глянуть ещё, как оно выглядит. А зеркал в коттедже нет. То есть есть моё карманное зеркальце, но сейчас это не совсем то, что надо. Зато окна комнат, где свет не включен, снаружи дают хороший зеркальный эффект.
Выхожу на лестничную площадку второго этажа (лестница на улице). Подхожу к самому удобному из окон, смотрю - вроде нормально всё. Стою так перед ним какое-то время - и вдруг замечаю в глубине комнаты некое шевеление. И понимаю, что сейчас я, плац-майор Осип Лепарский, уже какое-то время очень внимательно смотрю на кого-то в окно. И в большом смущении оттуда ухожу.
Как выяснилось позже - разглядывал я Марию Казимировну Юшневскую в её длинной рубашке. Ну хорошо хоть не в короткой...

На игре уже, ближе к концу, оказался я весь в пуху. Вышло это так.
Идёт подготовка к похоронам Александры Муравьевой. Ссыльнокаторжный мастер выкопал могилу, а я его строжил, чтобы он не убёг. А потом мы стали думать, из чего бы сделать крест. В качестве вертикальной перекладины взяли грабли - а теперь нужна соразмерная горизонтальная. И пришло мне в голову, что можно же связать скотчем несколько стеблей рогоза - и будет самое то. Рогоз там рядом рос, возле дома небольшое болотце. Ну, полез я в него, начал ломать - и тут одна из рогозин падает мне на спину и делает пыщщщь! И оказываюсь я весь в пуху - даже спереди, а спины своей не видел, о чём не жалею. Сделали крест с помощью малярного скотча, впереди панихида и похороны, всё торжественно и печально - а я стою на крыльце весь такой пушистый-пушистый.
Ловлю караульного Ефима, приказываю это дело отряхнуть.
И тут мимо нас пробегает Камилла Ивашева - и отчётливо произносит "хрю!"

Уже после игры - сидим, поём кервеновкую "Мушеньку". И в тот самый момент, когда лирического героя по первому разряду приговаривают к отсечению головы... В этот самый момент Григорий громко спрашивает - понравился ли нам обед?
- Да, спасибо, очень понравилось! - вежливо отвечаю я через головы поющих.