Пьеса. Хулиганская.

[Hobbit-in-the-hole]

Как обычно, загляд в туда - дело добровольное сугубо. И за последствия лично я ответственности не несу.

Хулиганство даже и не по Кэртиане, как ни странно. Кстати, угадаете, по чему?

Действующие лица.
Автор, женщина добрая со взором лучистым.
Главный Герой. Судьба – не сахар, характер – тем более. Очень светлый и положительный образ.

Место действия – комната с полом, стенами, дверью, окнами и гробом.

Герой (из гроба). – Я умер. Всё.
Автор. – Эй, ты чего?
Герой. – Уже ничего.
Автор. - А как же…
Герой. – Никак.
Автор. – Зачем ты это сделал?
Герой. – Не зачем, а почему. Устал. И надоело.
Автор. – Но ты же у меня такой сильный был!
Герой. – Был. На три тома хватило…
Автор, озабоченно. – А как же мир?
Герой, флегматично. – Как-нибудь.
Автор. – Но это же твой мир, и ты должен его спасти!
Герой, ехидно. – Фигушки, незабвенная. Твой это мир. Сама и спасай – если сможешь, конечно.
Автор, дразнится. – Ну и смогу! Без тебя.
Герой, лениво. – Вот и замечательно.
Автор. – И вообще в гробу я тебя видела!
Герой, великодушно. – Видь, несравненная. Разрешаю.

Небольшая пауза.

Автор. – Послушай, а тебе читательских нервов не жалко?
Герой. – Представь себе, ни капельки. Если нервные такие – пусть читают любовные романы серии «Арлекин».
Автор. – А моих нервов?
Герой. – А они у тебя есть? Не знал.
Автор, почувствовав слабину. – Представь себе, да! И, если ты сейчас же не воскреснешь – я буду плакать.
Герой, сочувственно. – Поплачь, незабвенная. Говорят, помогает. Мне ты даже этого счастья не дала.

Автор плачет и рыдает, биясь головою об стены и пол. Герой молча лежит в гробу.

Автор, утерев слёзы и поправив причёску. – А всё-таки – живи. Ну, ради мамы…
Герой. – Напомнить, что ты сделала с моей мамой?
Автор. – Не надо. Тогда ради папы…
Герой. – Отец ненавидит. Именно за то, что ты сделала с мамой. И почему-то – меня…
Автор. – Ради друзей…
Герой. – У меня не может быть друзей.
Автор. – Не может – но есть.
Герой. – Ну и где они были, когда мне жить расхотелось? Далеко они были.
Автор. – Ради любимой…
Герой. – Ты создала нас так, что мы всё равно не можем быть вместе. Так даже лучше – она ещё не привыкла и сможет меня забыть.
Автор. – Тогда ради врагов!
Герой, очень печальным голосом. – Зачем? Своим существованием я только портил им жизнь…
Автор, в отчаянии. – Ради сюжета!
Герой. – Да ну его… И вообще, смотри, какой замечательный выходит сюжет. Я, - то есть главный герой, избранный и тому подобное, - взял и умер. А с миром вынуждены разбираться остальные персонажи, для этого совершенно не приспособленные. Какой неожиданный поворот! Какое напряжение, какой простор для философских и психологических пассажей!
Автор долго собирается с духом перед следующей репликой. – Да ну его, этот сюжет! Живи – ради меня!!!
Герой, чуть не выпав из гроба от удивления и возмущения. – Ради тебя? А кто надо мной издевался непрерывно три тома подряд?!
Автор. – Я давала тебе передохнуть и порадоваться жизни – при любой возможности.
Герой, привередливо. – Маловато их было, возможностей этих…
Автор, со вздохом. – Сколько было…Знаешь, я бы с радостью построила тебе тёплую печку, на которой можно лежать и ничего не делать… Только разве ты согласился бы на это?
Герой, мечтательно. – Пожалуй, да… *ворочается в узком и неудобном гробу* Хотя да, наверное, нет.
Автор. – Вот видишь – тебе нужны были приключения. Ты сам не можешь… не мог без них обойтись.
Герой, ворчливо. – Да уж… Это точно.
Автор. – Но одних приключений было мало. У тебя был замечательный характер – но он нуждался в закалке. Для этого и нужны были испытания. Жестоко, но по-другому нельзя.
Герой, ошарашенно. – Как-как ты сказала? Замечательный? Да у меня самый мерзкий характер в мире! Кому это знать, как не тебе…
Автор. – Ничего подобного, и кому это знать, как не мне! Ты замечательный герой и прекрасный человек.
Герой, скептически. – Ну-ну… А почему тогда меня все так не любят?
Автор. – Да любят тебя! И персонажи, и читататели! И… *опять собирается с духом* …я тоже тебя люблю!
Герой, не веря своему счастью. – Правда, незабвенная?
Автор. – Правда!
Герой, тоже долго собираясь с духом. - Знаешь, наверное это звучит нелепо... но... прости, любимая! Воскресаю.

С этими словами Герой встаёт из гроба, весь из себя красивый и замечательный. Он целует нежные и добрые авторские руки... и не только руки. Потом он внезапно размыкает объятия, подходит к окнам и задёргивает шторы. Тем временем Автор вешает на ручку двери табличку «КТО СУНЕТСЯ – УБЬЮ!» - и закрывает дверь.