Свободная зона, поэт А.Туссен, не пойман - не мученик СопротивленияПоэты часто оказываются совсем не такими, как мы представляем их по стихам. Вот как раз обратные случаи - редкость. Про это у Честертона есть прекрасный рассказ, у героини которого муж - миллионер, а любовник - знаменитый поэт; и мудрый патер Браун, разобравшись, кто из них кто, помогает этой женщине сбежать от любовника с мужем. А остальным кажется, что наоборот, поскольку поэт выглядит так, как мы представляем миллионеров, а миллионер - так, как мы поэтов представляем. Хороший рассказ, Дениз Моллар его очень любила. И стихи любила писать, и весёлые, и всякие, но стеснялась этого жутко.
Вот так незадолго до войны и появился в Шуа поэт А.Туссен. И написал он примерно следующее.
читать дальше1. Лимерики, перед игрой анонимно переданные в газету через мастера. Первый из них не прошел цензуру и в газете не появился, поскольку содержит упоминание запрещенной партии.
Молодой коммунист из Прованса
Сочинял на собрании стансы,
Не про битву со злом,
Не про деву с веслом,
А про Энгельса, Канта и Маркса.
Гениальный поэт из Тулузы,
Нарядившись в рабочую блузу,
Потерял вдохновенье,
Ведь его в воскресенье
Не узнала любимая муза.
Тараканов в гостях у маркизов
Неприятные ждали сюрпризы,
Но победа близка -
Тараканьи войска
Гордо приняли брошенный вызов.
Если мы зададимся вопросом,
Для чего существуют доносы -
Для того и нужны,
Чтоб в масштабах страны
Полицейским крутить папиросы.
2. Частушки очень патриотического содержания, сочинены тоже в последние дни перед игрой. Подкидывались под дверь дорогой редакции, по возможности также распространялись по городу в нескольких экземплярах.
Как дотянут на неделе
Телефоны до борделя -
Мы до мэрии тогда
Дозвонимся без труда!
Как у маршала Петена
Нету радиоантенны -
Без докладов и антенн
Знает всё про нас Петен!
Мы за маршала Петена
Прошибём башкою стену,
Жизнь прекрасна, цель ясна,
Голова нам не нужна!
3. Немецкая песенка в переводе А.Туссена, он ещё в предисловии пурги какой-то нагнал про сотрудничество наших народов и страдания немцев под австрийским игом. Сочинено внезапно за день до игры. В начале оккупации подкинуто под дверь дорогой редакции - что характерно, напечатали, только, кажется, без последнего куплета.
Праздники закончились, кончились сладости,
Уличный фонарик мигнул и погас,
Ах, мой милый Августин, Августин, Августин,
Весело ли петь, когда шлёпнулся в грязь?
Где твоё пальтишко, где зонтик твой клетчатый?
Где твои калоши, на что их купить?
Нет у нас тарелок, и кушать нам нечего,
Нет у нас бокалов и нечего пить.
Улетай, малиновка, птичка хорошая,
Чтобы чёрный коршун тебя не догнал.
Где, мой милый Августин, дом наш заброшенный?
Как, мой милый Августин, наша страна?
Музыка играет, и голос твой радостен,
Завывает ветер в остывшей трубе,
Нечего терять тебе, Августин, Августин,
Нечего на свете бояться тебе.
Песенке негромкой, как звон колокольчика,
Колокол небесный ответит с высот.
Ах, мой милый Августин, скоро всё кончится,
Ах, мой милый Августин, скоро пройдёт.
Ах, мой милый Августин, всё пройдёт, всё...
4. Тоже моё, но довольно старое, написано в декабре 2011 года. Уж больно подходило оно сюда. Опубликовано ближе к концу оккупации в подпольной типографии Андре Лелю. Дорогая редакция нашей газеты на тот момент ещё существовала, но Туссен решил, что туда это нести - наглость всё-таки запредельная (всё предыдущее тоже было наглостью, но в разумных пределах).
Никто из нас давно уже не рыцарь.
Ещё не поздно, кажется, укрыться,
Не лезть в огонь, пересидеть беду...
Ещё не поздно выйти ей навстречу,
К чертям успокоительные речи!
Я знаю сам, на что сейчас иду.
Но ваше право - поступить иначе.
Прошу лишь одного: когда удача
Предаст меня в решающем бою -
Вы для себя приберегите жалость.
Я видел свет, я знал, за что сражаюсь,
Я буду знать, за что меня убьют.
Это стихотворение стало знаком дальнейшей судьбы Андре - возможно, потому, что принести его в редакцию газеты (ну да, конечно, только друзьям показать) - было всё-таки немного опрометчиво.
Кроме того, оно заслужило похвалу немецкого офицера, который с уважением сказал, что Туссен был настоящим солдатом. Настоящий солдат Туссен в это время за стойкой был, кофе заваривал в очередной раз - и очень порадовался, когда это услышал.
Он пережил войну, этот Туссен. Возможно, продолжение следует.
@темы:
частушки,
проблема тарталетки,
в коментах гон,
Игры,
Стихи
Аннетта, о даже как. Спасибо.
Положил боец Сопротивления грабли. Чтобы на них бош наступил.
Проходил мимо месье Ру - и спер грабли.
Положил боец Сопротивления грабли.
Проходил Руссильон. И понял, что грабли - еще одна реликвия его замка.
Положил боец Сопротивления грабли.
Проходил мимо игротех.... отнес грабли на мастерку. Где все они с удовольствием на них наступили...
Положил боец Сопротивления грабли. Дениз Моллар взяла и сварила из них суп - ну а что, из топора же, говорят, русские варят?
Положил боец Сопротивления грабли. Проходили девочки из борделя.... без комментариев.
Положил боец Сопротивления грабли, и портрет де Голля над ними повесил. Так выглядел первый во Франции монумент бойцам Сопротивления.
Положил боец Сопротивления грабли, чтоб на них бош наступил. В ту же ночь эти грабли взорвал боец из другой ячейки Сопротивления.
Положил боец Сопротивления грабли, и портрет де Голля над ними повесил. Так выглядел первый во Франции монумент бойцам Сопротивления.
Положил боец Сопротивления грабли, чтоб на них бош наступил. В ту же ночь эти грабли взорвал боец из другой ячейки Сопротивления.
Проходили мимо коммунисты - приняли грабли в партию и на задание послали.
Охх, вот что такое - грабительский режим.
Положил боец Сопротивления грабли. На тему того, кто именно будет тешить грабли мастерская группа кидала жребий.
А с утра бош на все эти грабли спросонья наступил. А вы говорите - взрывчатка, взрывчатка...
Немецкая песенка Вейля просто вынесла. Тут еще, кажется, было так: _обсуждали_ мы, печатать ее или не напечатать, еще когда он был главным редактором. Решили: напечатать обязательно, только пургу про сотрудничество убрать, и как-нибудь заголовок, что в подражание народному австрийскому романсу. А когда напечатали, Вейль уже очень не был главным редактором
(Игрок потом твою рукопись себе утащил, не выдержал).
А четвертый стих Жаклин хотела еще опубликовать в седьмом выпуске газеты, которого не случилось
Пургу в предисловии к Августину Туссен написал из лучших побуждений - вдруг с пургой у вас меньше неприятностей будет, если решитесь опубликовать. А четвёртое - ну ёлки-палки, ну там же всё совсем уже прямо, это же только в подпольную типографию! Смелые вы люди.
А если Жаклин (она ведь жива?) вернётся и восстановит газету - Туссен с огромным удовольствием принесёт туда что-нибудь ещё